Хотел как лучше

Вернемся к армейским байкам, в данном случае к авиационным. Только это не байка, а быль, потому, что автор этих строк  был свидетелем и даже участником событий.

Ключевой фигурой в описываемых событиях был зам. командира полка по инженерно-авиационной службе (ЗАМ по ИАС), или инженер полка. Маленький, щупленький, лет сорока мужичок с синдромом детского негативизма.
В эскадрильи 36 машин L-39, таких, как на картинке вверху, а в полку 4 эскадрильи. Это чтобы оценить масштабы событий.
Летом, когда летали курсанты и нужно было изо всех сил выполнять план по налету, в эксплуатации были почти все самолеты АЭ (авиационной эскадрильи) Зимой же летали только летчики полка, чтобы поддерживать квалификацию, а для этого вся эскадрилья машин не нужна, поэтому на зиму оставляли в эксплуатации чуть более трети самолетов, а остальные   ставили на консервацию.
Консервация, это некий объем работ по предотвращению деградации узлов и агрегатов за период стоянки, который завершается зачехлением машины. Набрасывают и закрепляют фонарный, основной и хвостовой чехлы. Теперь все - самолет может стоять до весны.
Всегда так и было, но не в Этот Раз.

В этот раз у нашего ЗАМ-а по ИАС состоялся очередной пароксизм чувства собственной значимости, который всегда выливается в использование административного ресурса.
В этот раз Его Благородие вспомнили, что кроме вышеозначенных, есть еще и колесные чехлы, которые в этом году непременно нужно использовать. Зря что ли ими комплектуют технику?! Никакие возражения не принимаются. Что ж, пришлось ехать на склад, отыскать ящики с колесными чехлами, везти чехлы на стоянку и напяливать их на колеса. Поругались, поворчали и сделали.
Колеса у самолета, это не просто колеса. Колесо у самолета входит в состав стойки шасси, которая сама по себе является сложным и ответственным узлом с гидравликой, пневматикой и электроприборами, даже лампочки есть.
Вот так выглядит стойка основного шасси L-39.



Видите вот эти трапецеидальные полости, расположенные вокруг оси колеса? Так вот мыши их тоже видят.
По весне, когда приступили к расконсервации самолетов, сняли эти злополучные колесные чехлы, увиденное повергло в ужас всех - и видавших виды, бывалых технарей, и тех, кому было не лень сходить на стоянку и поглазеть.
Все эти полости были забиты сухой травой - мыши сделали себе комфортные гнезда, защищенные от зимнего ненастья дермантином колесного чехла. А чтобы не скучать, мышки всю зиму развлекались тем, что грызли изоляцию электропроводки, пневмо и гидрошланги. В общем картина такая - солома в колесах, оголенная проводка, болтающиеся концы перегрызенных пневмошлангов, поврежденная поверхность гидрошлангов (они мышкам не по зубам, армированы проволочным кордом) и кучи пластиковой и резиновой стружки на земле вокруг колес.
В итоге больше половины техники полка оказалось небоеготовой. Это первое. А второе - еще хуже - сколько сил и времени пришлось угробить, чтобы все восстановить!
Самое интересное то, что на личностные качества нашего субтильного ЗАМ-а по ИАС это происшествие никакого действия не возымело. Хоть и говорили ехидные, злые языки: "А мы предупреждали!", как был он с детским негативизмом, приводящим к недетским последствиям, так и остался.
И ведь не накажешь его за это, он же как лучше хотел!